Опять из вирров. Теоритически, этот текст должен идти сразу после Мелодии, то есть из цикла про Империю, он первый. Статус: половина есть, а дальше пока не набиру не сдвинется.
Выкладывается здесь по причине недобора первой главы (длинновата она что-то оказалась ), как только набиру целиком - переедет на СИ

Последняя струна
1.

«Я согласна, ты имеешь право корректировать судьбы – но!
Кто тебе позволял вмешиваться в МОЮ жизнь?!»

Никрин вир Террал, один из споров с Богиней.

«Научиться хорошо играть в шахматы гораздо сложнее, чем играть чужими жизнями».

Виарлекс вир Ледэль, из наставлений.

«Иногда необходимо вмешаться в плетение ткани, но делать это следует со знанием дела, то есть осторожно.
И желательно, чтобы о данном факте никому не стало известно».
Джейдис вир Эш, одно из напоминаний адресованных жене.

Мелодия I. Слияние
Сфера Дракона

Пролог

– Ты действительно решила вмешаться в их жизни? – удивленно-задумчиво поинтересовалась богиня. Ее взгляд был прикован к незваной гостье, к гостье, посмевшей потребовать невозможного!
Но ведь послушает ее мир! Послушает! Какой бы бред ни несла эта рыженькая куколка со взглядом заматеревшего зверя – Вселенная исполняет ее волю с одинаковым смирением.
Пришелица, раздраженно дернула плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя довольно тяжелый взгляд чернокрылой богини. Эта тема в той или иной степени повторялась из раза в раз, но теперь Никрин твердо решила, что оттягивать дальше бессмысленно, более того – опасно.
– Конечно, иначе они еще пару столетий будут шарахаться из стороны в сторону, на ощупь выбирая путь и мешать мне жить. А предложенный мною способ... он расставит всех по местам.
Богиня лишь качнула головой – осуждающе. Жесткость, конечно, замечательное свойство для Царицы, но разумная жесткость. К сожалению, назвать разумным желание одной Рины изменить Судьбу отдельно взятых личностей... нет, не так: не изменить – приблизить. И все-таки это неоправданно жестоко. Разве можно кидать кого-то как котенка в водоворот собственной жизни? Жизни, которая в противном случае, спокойно подошла бы к тому же завершению, но гораздо мягче... и только время... опять все сводится к этому самому бессмысленному из всех придуманных смертными понятию.
– А не боишься играть судьбами тех, кого любишь? Из-за твоих поспешных действий они могут сбиться с верного пути. И никто кроме тебя в таком случае не будет виноват, – Чернокрылая, отбросив сомнения, более того смирившись с неизбежностью скорых изменений, задала единственный вопрос, который еще мог вразумить эту во многом безумную девчонку. Хотя какая из нее девчонка?! Царица. Не по своей воле – по сути.
– Я знаю, Оталь, – Никрин, впервые выказав волнение, чуть закусила губу. – Но пойми, им необходимо найти цель в жизни, пока они не совершили совсем уж непоправимых ошибок! Не хочу я, чтобы они шли по моим стопам! Уж лучше я рискну, чем позволю еще хоть кому-то пройти тем же путем!
Вот уж о чем не думала богиня, так это о том, что у очередной идеи Никрин настолько явные причины, обычно она играла... более тонко, что ли? Изящнее!
Вот только от понимания причин, проблему легче решить не стало, скорее наоборот это заявление осложнило и без того нелегкую ситуацию.
– Значит?.. изменение на таком уровне? А ты вытянешь? – с сомнением уточнила Чернокрылая, мысленно уже прикидывая шансы своей аватары. Вот если бы она тогда приняла всю силу... но нет же! А теперь азарт проснулся, а способностей почти никаких!
– Нет, Оталь, ты не поняла. Изменение на всех уровнях реальности. Я сама сплету необходимый узор и затяну все необходимые нити в центр воронки.
– Решила-таки стать Судьбой? – не сдержавшись, колко спросила богиня.
– Нет, только помочь Проведению в кое-каких вопросах.
– Ладно. Если хочешь – рискуй. Но постарайся не переусердствовать. Кстати, с кого начнешь?
– С того, кто доставит меньше всех хлопот, разумеется. Инга уже отправилась на нижние уровни, как раз туда, где живут ее соплеменники.
– То есть Игра уже началась?
– Это не Игра, Оталь, совсем не Игра...
И почему-то Чернокрылой совсем не захотелось спорить. Наверно, она действительно слишком привязалась к этим интересным созданиям... все-таки вирры неповторимы – лучшие создания, совершеннейшие! Жаль, что не она тогда приложила руку к их сотворению, очень-очень жаль.

Глава первая, в которой рассказывается,
почему не следует тащить кого ни поподя в дом,
тем более из Бездны, а так же в ней напоминают,
что инициатива чаще всего наказуема.

Привет! Думаю, вы меня уже знаете. Заочно. Все-таки как никак Вторая Леди Империи! Ладно-ладно! Для тех, кто не знаком со всеми тонкостями и хитросплетениями современной межмировой политики, представлюсь. Ингелион. Можно просто Инга. Темная вестница. Как иначе объяснить, кто я? Ну, если постараться, то это возможно. Вы слышали об ангелах? Блондинистых таких, голубоглазых, предпочитающих белые тона в одеждах? Да? Замечательно! Так вот, они – светлые вестники, анхэлос. Мой же род отличается черными глазами и темными волосами, ну а в одежде мы придерживаемся бордовых или полуночно-синих оттенков. Ах, да: разумеется, и крылья мои сотканы не из счастья и радости, а из боли и страданий. Делает ли нас это темными ангелами? Упаси вас Всевышний назвать кого-то из инхэлос этим словосочетанием! Разорвут в тот же миг! Но это было так, лирическое отступление, а теперь вернемся к нашим баранам, то есть к моему дальнейшему представлению.
Итак, имя знаете. Расу тоже вроде как определили. Осталось прояснить последний момент: как одна из темных вестниц стала Леди Империи? Ну, за это надо поблагодарить моих родителей. Нет, не биологических, а настоящих. Не видите разницы? Тогда в Ледэль вам лучше не соваться, но это так очередная лирика.
В общем, родители... Если вы пока не в курсе, то матерью я называю женщину, когда-то спасшую жизнь мне и моей сестре – без ее вмешательства мы бы просто не появились на свет. А отцом, разумеется, для меня стал ее муж. Кстати, другого мне и не надо! Меня вообще полностью устраивает моя семья. И мне безразлично, что где-то во Вселенной существует моя сестра-отражение и биологический отец. Вирры моя настоящая семья, а все несогласные пусть идут в Бездну! Могу, кстати, и короткий маршрут показать – как-никак именно в Бездне я сейчас и нахожусь. И все эти разговоры ведутся только с одной целью – успокоиться. Все-таки я впервые здесь без сопровождающих.
Так, на чем я остановилась? Точно, на семье.
Итак, семья у меня многочисленная. По крайней мере, тех, кого я без зазрения совести называю братишками и сестричками, с дюжину точно наберется. И общая кровь в этом случае совсем не нужна. Мы все выросли вместе и знаем, каково это во всем полагаться друг на друга. Так, пока окончательно никого не запутала, поясню: официально у меня три сестры и брат, а остальные... остальные... хм... вот! Нашла верную ассоциацию! Нечто вроде одноклассников и сокурсников.
Но об этой стороне жизни вирров, я расскажу как-нибудь в другой раз, ибо на горизонте вырисовываются проблемы. Большие. Голодные. И чрезвычайно злые.
Вы видели когда-нибудь порождения нижних уровней Бездны? Нет? Ну и не надо! Кошмаров в жизни и без того хватает, не чего их еще и из Хаоса привносить.
Механически хватаюсь за два небольших тонких меча, висящих за спиной. В голове с неописуемой скоростью проносятся сотни различных маневров, атак, уходов и блоков, интуитивно выбираю из них наиболее эффективные в данном случае. В конце концов, я не ангел, чтобы играть с жертвой!
Осторожно приближаюсь к монстру...
Эй, да это же падальщик! Мгновенно расслабляюсь. Вот что здесь безопасно по определению, так это падальщики. Размерами они, конечно, превышают дракона средних лет, да и зубов у них побольше, чем у акулы, но они довольно безобидны. Помню, в детстве я даже вылечила одного из них... Как же орала мама, когда увидела, кого именно я притащила из погружения! До сих пор все смеются и вспоминают эту историю. Мысленно усмехаюсь и вдруг – замираю. Что делает падальщик на столь низком уровне?! Они же предпочитают жить выше – там и добычи побольше и магия Источников не столь тяготит...
К несчастью, причину столь странного поведения данного представителя местной фауны, я заметила миг спустя.
Выругавшись сквозь зубы и нелестно помянув все лики Вечности разом, я все же тянусь за оружием – так, на всякий случай. Перед падальщиком сломанной куклой лежит тело. Ангельское тело, если чуть поточнее. Хотя нет, до состояния «тело» он еще не дошел, дышит пока – вон как вздымается грудная клетка, вернее то, что от нее осталось.
Итак, можно сказать у меня на глазах умирает один из святош...
Вмешаться или нет? С одной стороны: он – светлый, а значит, я должна радоваться, что одним из этих «ангелочков» будет меньше. Но с другой стороны папа мне не простит, если из-за моего невмешательства погибнет этот кусочек первозданного Света. А кроме этого есть еще один повод для вмешательства – мне любопытно. Мне очень, очень любопытно. А вам разве нет? Что этот ангел делал так глубоко в Бездне? И кто его так отделал? Хотя второй вопрос снимаю, как несколько глупый: здесь причинить вред светлым могут только темные. Значит, мои соплеменники бросили этого ангелочка помирать, а сами забрали, что хотели, и удалились. Кстати, судя по ленивым жестам падальщика, этот пернатый был не один, а если учесть, сколько надо костлявых святош, чтобы насытить такого большого монстрика... думаю, изначально их было не меньше двух десятков.
Чем дальше – тем любопытнее. Мысленно отвесив себе подзатыльник и произнеся (тоже мысленно) свою коронную фразу: «Любопытство – это порок», я все же решаю вмешаться. Но без жертв. Убивать этого милого падальщика ради сомнительного удовольствия разглядеть поближе внутренности ангела – я не собираюсь. Зверюшку жалко. Механически бросаю отпугивающее заклинание и устремляюсь вперед. Темнота Бездны привычно обнимает мое тело. Крылья слегка подрагивают в нетерпении. Я само любопытство. Падальщик, заметив конкурента (то есть меня), механически щелкает зубами и вылупляет на меня добрых три десятка глаз. Я несколько удивленная подобным поворотом событий на мгновение сбиваюсь с ритма, почти замираю. Какого?!.. Ах да, третья лекция пятого семестра. Пропущена по состоянию здоровья (лектора, а не моего. Ну шибануло мага моим заклинанием – чего в жизни не бывает?). Кажется, тогда должны были рассказывать о восприимчивости (а точнее о ее полном отсутствии) некоторых порождений Хаоса и Вечности к магии. Ну пропустила, прошляпила, пролетела, прогуляла... сами же понимаете, какого это зубрить нудный и в принципе никому не нужный предмет... Кстати, экзамен я тогда сдала и без этой лекции. Ну, кто знал, что мне понадобятся все эти глупые знания?! Я же и в Бездну-то почти не суюсь без сопровождающих!
Лихорадочно вспоминаю все, что я узнала о падальщиках, пока выхаживала одного из них. Во-первых, «живая» пища их не привлекает. Хорошо. Далее, наевшись, они становятся добрыми, милыми и, можно сказать, пушистыми. Еще лучше.
Может, он одумается со мной связываться и сам уйдет? Чем не решение проблемы?
Словно уловив мою последнюю мысль, падальщик на прощание щелкнул зубами и растворился в темноте.
Отлично, ушел на более высокие уровни.
Вот теперь можно заняться и менее привлекательной частью этого моего решения. Тело ангела, словно сломанная кукла, лежит на уплотнившейся темноте. Из многочисленных ран и порезов сочится красная (кто бы мог подумать! А ведь говорят, что она у них голубая-голубая!) кровь. Я еще раз окинула сию живописную картину взглядом. По нему, кажется, можно с полным успехом изучать анатомию светлых – все внутренности видны просто великолепно. Не пройди я школу Древшейшего (в си-ильно урезанном варианте, но я не жалуюсь. Ни в коем разе!), то меня бы уже с десяток раз вывернуло бы. Но так как в свое время моим воспитанием не занимался только ленивый (а таких, к сожалению, среди вирров немного), то смотрю я на все со здоровым интересом. Чем это его так? И за что? Мы редко убиваем. Очень редко. И только за дело.
Все любопытнее и любопытнее. Перевожу взгляд с изувеченного тела на практически не пострадавшее в битве лицо. Ничего так, симпатичненько. Правильные черты с едва заметным намеком на боль. Длинные светло-золотистые пряди для удобства собраны в хвост на затылке. Как бы сказала моя мама: обычный ангел, среднестатистический. Ничего особенного, в общем. Действительно, после знакомства с моим отцом понятия о красоте пересматриваются раз и навсегда. И зачем я только во все это вмешиваюсь? Чувствую же, что потом еще не раз и не два пожалею об этом. Любопытство сгубило вирру – замечательная поговорка. Я, конечно, не вирра – я только учусь – но любопытство уже вошло в мою плоть и кровь. Ну, воспитали меня так! Мама постоянно сует свой нос, куда не следует, а отец систематически ее вытаскивает из неприятностей. Я, к несчастью, пошла по ее стопам.
– Дьявол, уже Темные мерещатся!.. – ругнувшись, немного хрипло произносит ангел себе под нос.
Он в сознании?! Вот это выдержка! Сомневаюсь, что даже папа вынес бы подобное ранение... хотя нет, он бы еще и до дома добрался, чтобы поделиться такой «радостью» с мамой. Кстати, о чем это я сейчас? Вы не в курсе? Я тоже уже как-то не совсем в теме...
Ах да, ангел!
– Знаешь что, пернатый? С такой дыркой в животе не то, что Темные – Богиня должна мерещиться, – немного раздраженно отвечаю я. Вот и спасай после этого ангелов! Им помогаешь, а они тебя потом еще и с грязью смешают! Светлые! Что с них взять?
Сапфирово-синие глаза холодно смотрят на меня, но я чувствую, с каким огромным трудом он фокусирует на мне взгляд, а потому даже злиться желания не возникает.
– Лина? – удивленно вопрошает он... узнав меня?
– И не мечтай, ангелок, – механически откликаюсь я, одновременно просеивая тысячи возможных вероятностей. Надо решать что-то с этим «анатомическим пособием» и побыстрее. – Твоя подружка сейчас скорее всего наслаждается красотой отличной от красоты твоих внутренностей.
– Добей меня, Темная, но перестань нести чушь, – почти умоляюще произносит он.
Знаете, мне это уже начинает надоедать. Отец мне тоже постоянно повторяет это, только немного в других выражениях... но смысл-то остается прежний!
– Не в этой жизни, – бросаю я, но почти сразу понимаю, что зарекаться не стоит – мало ли что там дальше будет: – По крайней мере, не сегодня. – И заметив сомнение в синих глазах, поясняю: – В меня с детства вбили три вещи. Во-первых, отец велел помогать всем, кому моя помощь требуется, если это, конечно, не идет в разрез с Законами Мироздания. Во-вторых, мама говорила, что любопытство следует удовлетворять, иначе оно и до смерти заесть может, – механически продолжаю нести чушь, лишь бы отвлечь себя от не очень приятного зрелища. Да и думать намного легче, если бессмысленно болтать – не важно о чем, лишь бы болтать, почему-то самый обыкновенный треп всегда действовал на меня подстегивающе – по крайней мере, мозг всегда активизировался.
– А третья? – чуть слышно спрашивает «анатомическое пособие».
– Что? – на автомате переспрашиваю, пытаясь понять, как это существо может не только жить с такими повреждениями, но и разговаривать!
– Ты сказала, в тебя вбили три вещи, – хладнокровно поясняет он, и если бы не капли пота, выступившие на висках, я бы и не подумала, что он чувствует боль. Удивленно изгибаю бровь. Он меня еще и слушает?! Вот это самообладание! Думаю, и папу и Древшейшего очень заинтересует этот индивидуум. Любят они таких. Все-таки не многие способны разделить их увлечение длительное время существовать в сознании с ранами различной степени тяжести.
– Ну, третью уже добавил Древшейший сравнительно недавно – лет десять назад. И изначально оно звучало примерно так: «Дитя мое, не тащи в дом всякую пакость, не заручившись согласием хотя бы одного Хранителя». К сожалению, это наставление я предпочитаю игнорировать.
– Почему? – искренне удивляется ангел, на мгновение даже боль исчезает с его лица.
– Оно идет вразрез с двумя предыдущими, – просто отвечаю я. – Готов?
– К чему? – на этот раз Светлый даже попытался привстать (идиот!), правда его попытка ни к чему хорошему не привела. Уже покрывшиеся корочкой незначительные раны, вновь открылись и закровоточили (трижды идиот!!).
– Не важно, – нетерпеливо произношу я, – заранее прошу прощения, но мне это будет в разы неприятнее, чем тебе, – бросаю я и, прижавшись к ангелу всем телом, активирую экстренное «всплытие» из Бездны. Мир вспыхивает и растворяется в боли...

– Мама! – мысленный призыв разорвал пространство в тот самый момент, когда я почувствовала успокаивающее присутствие стен родового гнезда Познающих. Встать сил не оказалось, поэтому я просто отодвинулась от ангела и устало привалилась к ближайшей вертикальной поверхности. Ждем-с.
Рин-ир мгновенно начинает делиться своей энергией с вновь прибывшими. Тепло сквозь одежду просачивается в тело, и уютной мягкой звездочкой замирает где-то в груди. Дом как обычно помогает всем, кто оказался в пределах зоны его опеки. Жаль только, что подпиткой на энергетическом уровне все и ограничивается.
Мама появляется как всегда внезапно. Еще долю секунды назад комнату экстренного всплытия окружали плотные стены, не проницаемые с этой стороны, но вот одна из них исчезает... и на меня взволновано взирает Царица вирров. Никрин вир Тэррал-Элейн. Моя мама. На какое-то мгновение я пришибленно прижимаю уши к голове, то ли в ужасе, то ли в восхищении... но наваждение быстро проходит. Да, она ужасающе прекрасна, но я уже давно свыклась с этой демонической красотой. Осторожно изучаю ее, пытаясь на глазок определить, в каком она сегодня настроении. Огненно-красные волосы свободно спадают до середины бедер, в золотистых глазах вспыхивают бордовые искры. Что ж, тут только два варианта: либо она в ярости, но скрывает это, либо ее действительно испугало мое внезапное возвращение.
– Инга! Ты вся в крови! Что случилось? – на этот раз она действительно взволнована. Знаете, мне даже немного стыдно за свое поведение… У нее и так жизнь не сахар, а тут я со своими вывертами сознания.
– Все в порядке, мам. Это не моя, а его, – мысленно поморщившись (ибо точно знала, что мне на это скажут), указываю на почти мертвого ангела. Никрин на мгновение замирает, а потом доведенным до автоматизма жестом тянется к серебряному клинку в ножнах. Скользящий. С ним она никогда не расстается, так же как и папа – с Темным. Клинок Души. В человеческом обличие я видела мамин меч лишь однажды, тогда, когда мама вошла в Круг и все-таки приняла власть. Хотя нет, не власть – силу. Для виров Царица – не правитель, а жрица Богини, Ее глас на земле. Ну и проводник силы. Но – тссс! – последнее есть тайна тайн. Ведь вся их власть над мирами зиждется на способности Никрин не только пропускать через себя энергию Бездны, но и преобразовывать ее в привычные всем искры Источников.
Осторожно перевожу взгляд на лицо своей любимой родительницы. Ох, мы попали. Я почти вижу, как в ней борются два начала – светлое и темное. Конечно, моя мама очень умная женщина, но иногда бывает излишне подвержена сиюминутному порыву…
Наконец, она принимает решение. Прикрыв на мгновение глаза, Никрин с видимым усилием убирает руку с рукояти меча. Пронесло. Если Царица взяла себя в руки настолько, что не тянет пальчики к любимой игрушке, то можно жить дальше. Облегченно выдыхаю – только сейчас заметила, что все это время практически не дышала. Мама же тем временем снова прикрывает глаза, а потом ее мысленный зов пронзает насквозь все гнездо:
«Джей, тащи немедленно сюда свою серебряную задницу. Твоя ученица снова очередной подарочек из погружения притащила!»
Сколько чувства в одной фразе! А ведь она мне и слова не сказала, но я уже чувствую себя предавшей ее доверие. В очередной раз. Ладно – переживу. Сейчас главное, что отца она все-таки вызвала, а значит, шансы этого ангелочка на выживание существенно повысились.
Он появляется так же внезапно, как и мама. Вот только его красота бьет сразу и наповал. Сомневаюсь, что во Вселенной есть кто-нибудь прекраснее Джейдиса Эша, единственного мужчины удостоившегося звания главы клана. Скорбящий. Хотя мне по вкусу больше обывательское – Некромант. Потому что кто-кто, а папа точно никогда и ни о чем скорбеть не будет. Особенно о чужих жизнях.
Смотрю на него, невольно соскальзывая в созерцание. Изящное, но сильное тело в ореоле серебристого тумана. Отец редко когда убирает крылья. Разве что в диких мирах его можно увидеть в низшей форме, да и тогда он маскируется под эльфа. Кто-то считает, что он давно превратился в заносчивого сноба, но это далеко не так – просто человеческая «шкурка» ему не идет. От слова «абсолютно». Слишком он сроднился со Смертью, а потому даже пожелай он выглядеть как смертный – это у него не выйдет. Вот образы прекрасных да бессмертных и являются основными.
В общем, Джейдиса Эша ни с кем другим вы не спутаете. Даже с прочими Некромантами. Конечно, он такой же блондинистый, как и его собраться по клану, но и только. Он особенный. Совершенный! Высокий, стройный, придерживающийся строгого черного цвета в одежде (хотя это и не удивительно – все вирры придерживаются традиционных клановых цветов). Думаю, при первой встречи он поражает воображение. Это в статике. А вот когда он начинает двигаться… Ох, это непередаваемо. Стремительная смертоносная грация хищника, вышедшего на охоту. Я восхищаюсь им! И не как мужчиной – как воином! Как-никак Первый Клинок Империи!
Но я опять сбилась с внешности на личные качества. И вообще, я прекрасно осознаю, что при виде отца сбиваюсь на щенячий восторг, но его сложно не обожать – и это факт.
Он совершенство. Идеальные черты лица, волосы цвета белого золота и глаза… изумрудно-зеленые, с искорками более темных тонов у зрачка. И чтобы не говорили всякие злопыхатели и завистники – он до конца верен маме. Душой и телом. Я даже завидую этой их безумной любви и безумному растворению – друг в друге…
Пока я предавалась мыслям, отец успел оценить ситуацию и даже кое-как ознакомится с расстановкой сил. Несколько долгих секунд он рассматривает ангела – с интересом патологоанатома, которому привезли на редкость интересный труп.
– На этот раз хотя бы не монстр, – насмешливо произносит он. А я все ждала, когда же они вспомнят о падальщике! Предательски вспыхиваю. Вот когда начинаешь завидовать Эури! Ей то с ее угольно-черной кожей подобные комментарии нипочем!
Кто такая Эури? Неужто не в курсе?! Она же та самая Первая Леди Империи! Ну, которая – «прекрасная, холодная и недоступная». В общем, все в отца пошла: такую один раз увидишь – и до конца дней потеряешь и покой и сон.
– Инни, не спи! Я спрашиваю, где ты откапала это «анатомическое пособие»? – отец чуть повысил голос, чтобы достучаться до моего ушедшего в себя сознания.
– На нижнем уровне, почти у самых Источников, – откровенно отвечаю я. Врать Видящему все равно бесполезно. Да и мама ложь за версту учует.
– И что это он там, интересно, делал? – фальшиво удивляется папа и очень уж красноречиво смотрит на мою родительницу. Не доверяет? Или скорее – проверяет? Конечно, Царица стоит за многими делами Империи, но это, кажется, не тот случай – она сама удивлена не меньше. И очень напряжена.
Ох, что-то здесь нечисто. Не стала бы мама смотреть на ангела с таким интересом, если бы не… вот что «не» я не знала, но явно что-то серьезное. Просто так, без причины, Никрин Террал-Элейн нервничать бы не стала.
– Самой любопытно, – бесцветно отвечаю я на вопрос, который, скорее всего, был адресован совсем не мне. Одновременно с этим, пытаюсь встать на ноги. Но почти сразу же приваливаюсь к ближайшей стене – перед глазами начинают скакать многоцветные круги.
Мама, каким-то шестым чувством уловив мое состояние, бросает:
– Быстро в лазарет. И чтобы больше я подобных возвращений в твоем исполнении не видела, иначе заставлю пройти повторный курс… с Учителем!
Невольно вздрагиваю от подобных перспектив. Учителем мама называет в силу привычки своего наставника, того самого, что еще в определенных кругах известен под именем Древнейший…
В общем, ее слова подействовали на меня мгновенно и отрезвляюще. Видела я, что этот «Учитель» делает со своими ученицами. У них потом такой повышенный болевой порог, что они со смертельными ранами по несколько суток живут. Весьма полезное умение, конечно, но знаете, через что приходится проходить во время обучения? Нет? Вот и не надо! Эури до сих пор немного пришибленной выглядит – физической боли почти не чувствует, но зато боль душевная бьет по ней в два раза сильнее. Правда, она виар-мастер со всеми вытекающими…
Но, видит Вечность, сила того не стоит. Мне и сильно урезанного курса с Древнейшим хватило по самое горлышко.
Медленно встаю, опираясь о стенку. Действительно пора в кроватку. А в идеале еще и под опеку целителей, а то ведь с моей удачей я могла та-ак перемкнуть каналы ауры… в общем, диагностика не повредит. Привычно окунувшись сознанием в дружелюбную атмосферу, посылаемую иром по всем направлениям, я мысленно попросила открыть перехот в лазарет. Всего пара шагов и я оказываюсь где-то в самых недрах дома. Обычная комната, похожая на все прочие. Ни окон, ни мебели – только ровные чуть розоватые стены, да тусклый огонек магической лампы под потолком. Как и все в этом мире, Рин-ир изменчив. Достаточно только попросить – и все появится. Мысленно представляю себе удобное ложе, сплетенное из токов воздуха. Грузно падаю на едва заметную конструкцию и усилием мысли приглушаю свет, попутно изменив его оттенок с обычного белого на успокаивающий голубой. Все остальное сделает сам дом и, конечно, Целители. Закрываю глаза и позволяю себе провалиться в сон без сновидений.

Открыв глаза, первым делом замечаю Ра, вампиршу из маминого круга. Где ее маг-целитель не знаю и знать не хочу – уж слишком он правильный. Хотя, что можно взять со светлого?..
Кстати, насчет святош…
– Ра, а что там с моим ангелом?
Вампирша улыбается, демонстрируя совсем не маленькие клыки, и отвечает чуть насмешливо:
– В соседней палате, где ж еще? Им сам Джейдис занимался, – последняя фраза звучит с неподдельным восхищением. Я же говорю, что папу у нас либо любят, либо ненавидят. Причем и то, и то делают со всей возможной силой.
– Я могу его увидеть? – в миллионный раз любопытная часть меня берет верх над разумной.
– Если хочешь, Инга, – вампирша безразлично пожимает плечами, – но он еще не приходил в сознание.
– Хорошо. Но я все равно хочу на него взглянуть.
– Любопытство заело? – понимающая улыбка.
– Так заметно? – чуть смущаюсь я.
– Инга, я тебя знаю с твоего рождения и первое, что ты начала делать, как только научилась ходить – лезть, куда тебя не просили.
Смущенно улыбаюсь. Трудно жить у всех на виду, но еще сложнее то, что они действительно имеют право на вмешательство в мою жизнь – они все моя семья.
Соскальзываю со своего ложа, в тот же миг, как мои ступни касаются пола, уже ненужная конструкция исчезает. Мысленно пожелав заполучить в свое пользование зеркало, обнаруживаю целую стену, внезапно сменившую свой внешний вид. Задумчиво рассматриваю отражение. Лицо немного бледновато, но сойдет. Черные волосы короткими завитками обрамляют изящное личико с намеком на эльфийскую кровь (уши тоже выдают предков из этой ветви, хотя совсем не понимаю, что могло свести леди древнего народа и Вестника). Подхожу к зеркалу, внимательно вглядываюсь в заострившиеся черты лица. Я и раньше-то особой красавицей не была (все та же эльфья кровь виновата), а теперь и вовсе шедевр безумного мастера! Впрочем, среди инхэлос я довольно популярна – слишком экзотична, а потому до обручения ко мне лезли все кому то возжелалось… Ну, хоть какая-то польза от моего скоропалительного решения выйти замуж!
Кстати, раз уж вспомнили о своих собратьях по расе, не мешало бы и крылья материализовать! Темным не рекомендуется долго скрывать свою природу – поглощенные в себе эмоции, поддерживающие наше существование (а там полный комплект из боли, страданий, страхов и прочих «приятных» мелочей) – разбалтывает энергетическую структуру ауры. В общем, мы банально можем свихнуться. Кто бы что ни говорил, но особого удовольствия чужые муки нам не доставляют. Хотя свои моральные уроды есть в любом народе. Ну, кроме вирр разумеется. Эти из жестокого детства уже выросли. Я имею в виду всю расу в целом, если кто не понял. Раньше они бывало поступали довольно жестоко и бесцеремонно (хотя и сейчас на роль спасителей всего и вся их вряд ли примут)…
Ладно, оставим экскурс в историю на потом. Лучше вернемся к крыльям. Я ведь собиралась их материализовать, верно? Что ж, приступим…
Миг – и в зеркале отразились уже совсем другая я. И если ту меня еще можно было спутать с эльфом-полукровкой, то теперь это почти невозможно. Матово-черные крылья рваным туманом струятся за спиной. В отличие от энергетических крыльев вирров, мои сотканы из боли и страданий. И я не могу их сделать неплотными или твердыми – они всегда полуматериальны, как пламя. То есть при желании провести сквозь них руку можно, но чревато последствиями. И если огонь просто обожжет, то боль и страдания, помноженные на тьму моей сущности… в общем, выживет не каждый. Хотя экстремалы всегда найдутся. И среди моих знакомых таких немало. Впрочем, вирам подобные прикосновения особого вреда не принесут, но все равно доставят пару в высшей мере неприятных минут.
Ох, опять сбилась на лекцию. Это уже привычка. Систематизировать мысли – это первое, чему учат в Академии… и о ней-то уж точно позднее! Вот уж о чем вспоминать сейчас не желаю вовсе, так этого об альма-матер!
Последний взгляд в зеркало – хочу убедиться, что мой внешний вид соответствует внутреннему содержанию. Да, при первом приближении принять за Темную Вестницу меня можно. Вот бы еще не этот маленький изъян… Мои глаза не черные, как у всех инхэлос, а темно-синие, то есть самой что ни на есть ангельской расцветки! В детстве я стыдилась этого, а теперь… теперь просто привыкла, да и своих соплеменников я вижу не часто, так что жить можно.
Ох, чуть не забыла! Одежда! Конечно, на черной ткани блузы кровь почти незаметна, но избавиться от нее не помешало бы. Хм… кажется, этим обеспокоился кто-то до меня. Моя одежда, как выяснилось после ближайшего рассмотрения, сияла чистотой и свежестью – не иначе папа намагичил. Он может. Впрочем, могу его понять – оставлять на одежде инхэлос частицы крови светлого… В общем, странно, что я не получила парочку-другую ожогов по неосторожности. Ой, а я что еще не говорила? Темные и Светлые Вестники несовместимы на генетическом и энергетическом уровнях! То есть прикосновения друг к другу нам не просто неприятны, а крайне болезненны. И да бывают летальные исходы. И если бы я вчера хоть немного соображала, то ни за что бы ни завалилась спать в одежде, пропитанной кровью ангела! Это же было почти самоубийством! Повезло еще, что у меня блузка плотная и материал водоотталкивающий, но сам факт!.. В общем, такая беспечность поражает, и, чувствую, папа мне еще не раз напомнит об этом.
Ох, что-то я сегодня слишком часто отвлекаюсь на мелочи. Итак, я одета. И даже почти прилично. Почему «почти»? Так ангел, если меня увидит, все равно скривится, будто подавился долькой неспелого лимона – их женщины не носят брюк, а я из своих любимый бридж не вылезаю. Кстати, раз уж предстоит встреча с представителем потенциально недружественного государства, то не мешало бы вспомнить и о вооружении. Я быстро осмотрела помещение на предмет моих милых игрушек. Ра, заметив мой ищущий взгляд, лишь усмехнулась.
– Да тут они, тут, – чуть насмешливо произносит вампирша и из пространственного кармана жестом заправского фокусника извлекает пару узких и длинных кинжалов. Вообще-то личное оружие мне не положено в силу юного возраста и отсутствия должного образования. То есть до совершеннолетия и завершения Академии, о собственных «игрушках» я могу и не мечтать, а потому данные малышки хоть и созданы под мою руку, но ничем особым не отличаются. То есть в принципе являются обыкновенными ученическими (то есть тренировочными) мечиками. Эх, интересно, я когда-нибудь дорасту до Клинка Душ? Я даже согласна на новорожденный! Конечно, только-только выкованный меч будет далеко не так силен, да и тяжело с ним будет по первому времени, но это же будет настоящее одушевленное оружие!..
Да, признаю, я снова отвлеклась. Но Клинок Душ – это моя детская мечта.
Вот, собственно, поэтому меня в семье я и сошлась ближе с братьями (одним настоящим и кучей названых). Нет, сестренки у меня тоже очень даже боевые, но они, как и все женщины своей расы, больше маги, чем воины. В общем, с братцами мне уютнее и комфортнее общаться. Да и на их фоне я выгляжу как-то уместней…
Да-да, я прекрасно осознаю, что рядом с мамой, умеющей выглядеть царственно в любой ситуации, с Эури, красотой и изяществом, пошедшей в отца, или Лирой, абсолютно уверенной в себе и своих силах, я смотрюсь блекло и тускло. Вэл, правда, то же обещает превратиться в красавчика и покорителя женских сердец, но это еще нескоро. Есть, правда, еще Лиана – она, как и я, приемная, – но она словно соединила в себе все черты женщин нашего семейства. Красивая, целеустремленная, самоуверенная и царственная… и приговоренная. Впрочем, как и я. Для вирров брак – лишь средство достижение определенных целей…
Ох, опять меня сбило с первоначальной темы. Нет, сегодня со мной точно что-то не так. Нервничаю? С чего бы это? Из-за ангела?! Бред!
А значит, хватит оттягивать неизбежное – пора навестить собрата по сущности. Вестник ведь всегда поймет Вестника. Даже если основы их жизни и лежат на диаметрально противоположных полюсах.
Хотя тут, конечно, возможны варианты. Я про понимание сейчас, а не про основы жизни. Последнее неизменно и абсолютно.
Одернув блузку и, убедившись, что волосы не торчат в разные стороны, отворачиваюсь от зеркала – стена мгновенно приобретает первоначальный вид. Посылаю мысленный приказ гнезду и делаю шаг вперед. Яркое бледно-золотое освещение ослепляет. И что за извращенец изменил здесь свет на подобную пытку?! Это же лазарет, а не дискотека! Убираю половину яркости и слегка изменяю оттенок, теперь помещение залито обычным дневным светом.
Что ж, теперь и пернатым другом заняться можно.
Поворачиваюсь к лежащему на сплетенных потоках воздуха ангелу. Выглядит он уже намного лучше, что не удивительно, если учесть тот факт, что им занимался лучший Целитель Ледэля. Задумчиво смотрю на свою вчерашнюю находку. Интересно, с чего это у моих родителей была такая бурная (для них – слишком бурная) реакция, когда они услышали про нижние уровни? Неужели они знают, что там могло понадобится этой светло-пернатой братии? И ведь по-хорошему это не должно меня интересовать! Но проклятое любопытство, раз подняв голову, уже не желает ее опускать!
Ладно, отложим все вопросы до того момента, как их можно будет задать. А для того, чтобы это случилось быстрее, необходимо привести в сознание одно конкретное светлое существо.
Неуверенно подкрадываюсь к ангелу. Оказавшись рядом, я чуть наклоняюсь – прислушиваясь к неровному дыханию. Я, конечно, не целитель, но могло быть и лучше. Хотя, если учесть, что папа его собирал буквально по кусочкам…
Едва уловимо касаюсь его груди у самого сердца – кожа ангела жжет, словно раскаленные угли, но я упрямо считаю удары. И в какой-то момент забываю о боли, полностью уйдя в ритм чужой жизни.
В себя прихожу рывком, в тот момент, когда замечаю, наконец, пристальное внимание со стороны объекта изучения. Он взирает на меня с должной степенью любопытства. Испуганно отдергиваю руку от чужой кожи. Кончики пальцев заметно покраснели и чуть заметно зудят, но я привычно отстраняюсь от неприятных ощущений – повреждения не так уж и серьезны, а значит, нечего о них и задумываться.
– Извини, – с трудом выдавливаю из себя это такое простое слово.
Ангел молча изучает меня, явно не торопясь вступать в диалог.
Запоздало начинаю прокручивать в голове все известные мне об этикете светлых сведения, мысленно считая собственные же ошибки. Во-первых, они не терпят прикосновений (могу их понять – сама такая, особенно когда сталкиваюсь с представителем иной воплотившейся первостихии). Во-вторых, они стремятся уничтожить все не-светлое (да я и сама не в восторге от своих темных собратьев – правда, анхэлос в этом плане меня привлекают еще меньше). И, наконец, в-третьих, женщины у них никогда не являются воинами и никогда не подходят первыми.
Вывод? Я оскорбила его, по меньшей мере, трижды, но ничего лучше «извини» не придумала… ох, боюсь, дипломат или политик из меня не вырастет, только тупой вояка с парой извилин для обсчета стратегических и тактических задач.
Ладно, забыли. Ведь мнение данного конкретного индивидуума меня не интересует? Не интересует! А значит, нечего и забивать сознание излишним по отношению к врагу чувством вины.
– Ты всегда выглядишь так забавно? Или только когда чувствуешь себя виноватой? – немного хрипло интересуется ангел. Любопытно, это у него всегда такой чувственный тембр? Или дело в недавнем ранении?
Стоп, о чем это он?

@музыка: тишина ночная

@настроение: задумчиво-творческое

@темы: отсебятина,, Творческое,, "вирротворчество", "Последняя Струна"